"А нас Королев колдунами называл"

Для Самары это человек поистине легендарный - один из корифеев отечественной космонавтики. За разработку систем управления советских космических аппаратов (КА) наблюдения (или КА дистанционного зондирования Земли) Геннадию Петровичу Аншакову присвоили звание Героя Социалистического труда. Об эпохе великого Королева и о современных перспективах космической отрасли он рассказал в интервью "ВК".

"Надо было учиться в процессе работы"

- Как получилось, что вы получили "космическое" образование в те годы, когда практической космонавтики, можно сказать, еще не существовало?

- Нет, она, конечно, существовала, потому что Сергей Павлович Королев давно начал свои исследования, а команда ОКБ-1, где он был главным конструктором, уже создала ракету Р-7.

- Но когда вы поступали в Куйбышевский авиационный институт, об этом еще не знали?

- Конечно, я поступал в 1955 году, и тогда ракетного направления в КуАИ не существовало. А когда я уже учился, из курса, который был на год старше нас, набрали первые группы по специальностям С1 и С2 ( (ракетостроение и ракетные двигатели). Через год, когда мы закончили четвертый курс, нам тоже предложили. Правда, там отбор был - брали тех, кто хорошо учился. А я учился довольно прилично, был Ленинский стипендиат.

- Неужели подготовка по ракетному направлению занимала всего год?

- Да, а больше просто не было времени, срочно нужны были кадры. Надо было начинать работать и продолжать учиться в процессе работы. Ты становился специалистом только через два–три года после выпуска, а то и больше. Но кадры требовались срочно, потому что к тому времени ракета Р-7 уже была принята в эксплуатацию, а в качестве головного предприятия по ее серийному изготовлению был определен куйбышевский завод №1 - будущий "Прогресс".

- Как вы думаете, почему именно "Прогресс"?

- Во-первых, в Куйбышеве уже существовал мощный авиационный комплекс: завод, который производил самолеты, двигателестроительный завод, металлургический. И был авиационный институт - кузница инженерных кадров. Кроме того, город расположен на перекрестке путей, ведущих в том числе на юг, к Байконуру. Все это, плюс высокий технический уровень куйбышевских производств, и сыграло свою роль. Сергей Павлович Королев приезжал в Куйбышев, убедился в том, что куйбышевцы могут справиться с освоением ракетной техники. Для организации серийного производства ракеты Р-7 С.П. Королев командировал на "Прогресс" группу специалистов из ОКБ-1 во главе с ведущим конструктором этой ракеты Дмитрием Ильичом Козловым. А когда всего через год с небольшим состоялся первый успешный запуск ракеты, изготовленной здесь, и началось серийное производство, объем работ сразу возрос. Тогда при заводе организовали сначала отдел ОКБ-1, а затем его филиал №3 во главе с Д.И. Козловым - для конструкторского сопровождения производства.

Но специалистов остро не хватало, да и учебников никаких не было. Были труды только в закрытом виде, секретные. И вся документация тоже была закрытая. Чтобы ее освоить и по ней начать работать, было принято решение, что большая группа специалистов с завода "Прогресс", из филиала №3 командируется в ОКБ-1, чтобы там стажироваться под руководством московских специалистов.

"Пустили в плавание, но следили, чтобы не утонул"

- Вы туда и попали, когда закончили институт? А как получилось, что выбрали специальность по баллистике?

- Честно говоря, случайно. У меня в это время отец тяжело болел, поэтому я опоздал, приехал, когда все уже распределились. Из нашей студенческой команды набирали ребят в проектные подразделения филиала №3, потому что Дмитрий Ильич, как человек дальновидный, понимал, что собственные проектно-конструкторские работы будут необходимы. Но когда я вернулся, самые интересные (как мне тогда казалось) места уже заняли, а мне осталась одна должность - в будущей группе баллистических расчетов. Я туда не рвался, прямо скажу, и понятие о том, что такое баллистика, имел более чем смутное. Хотя с математикой дружил. А там, как мне сказали, сидят две девочки и все время считают на арифмометрах - вот туда ты и попал. Ну, делать нечего: попал - значит попал. Стал работать, начал вникать. А вскоре нас направили в ОКБ-1, как бы в двойной роли. Как студенты мы должны были выполнить дипломный проект, нам назначили научных руководителей из специалистов ОКБ-1. А для сотрудников мы были работники куйбышевского филиала, которые приехали на стажировку.

Мне нужно было писать дипломный проект по теме "Расчет траекторий сближения КА с другими КА", научным руководителем назначили Штаркова Евгения Аркадьевича. А производственная работа, которой я должен был заниматься уже как сотрудник куйбышевского филиала - это проектно-баллистические расчеты по выведению и выбору параметров ракет–носителей. По этому направлению моим наставником был Николай Александрович Андреев, о котором я всегда вспоминаю с особой теплотой и благодарностью. Эти специалисты, как и все работники ОКБ–1, были сильно загружены текущей работой и не могли со мной постоянно заниматься. Поэтому я должен был помочь им в их текущих делах, а они помогали мне в освоении тематики.

И получилось очень хорошо. Они меня загрузили, а я волей-неволей начал знакомиться со всем. Как бы в плаванье пустили, но следили, чтобы не утонул. Благодаря этому я достаточно быстро вошел в курс дела, стал полезен. Ну, и пошло дело. Через год я уже ездил на космодром, готовил конкретные полетные задания.

- А зачем баллистику быть на космодроме? Казалось бы, можно и в Москве считать.

- Когда мы уже траекторию рассчитали, непосредственно на космодроме проводится расчет полетного задания – под конкретные характеристики этой конкретной ракеты и т.д. То есть вносятся необходимые данные для системы управления, чтобы ракету вывести туда, куда надо. И при пуске группа баллистиков, так называемый баллистический расчет, располагалась в окопе сравнительно недалеко от старта. Рядом наблюдательный пункт (НП) для руководства, связь. Потому что если, положим, температура горючего меняется, или задержка времени старта - привлекали нас, чтобы оперативно изменить расчеты.

- Королева часто видели?

- Да что вы, я же студент, а вы говорите Королев. В ОКБ-1 он иногда утром на входе стоял, и если кто опоздал - получали крепко. Нам везло, мы вовремя приходили. А вот на космодроме однажды была встреча. Я был командиром баллистического расчета, мы в окопе сидим, ракета стоит, а рядом НП - и начальства никого нет. Ну, мы и залезли - там бинокли есть, интересно. И тут вдруг приезжает Сергей Павлович, с ним какой-то маршал и еще целая плеяда. А выход-то один...

- Испугались?

- Конечно, он же строгий был, требовательный. Заходит: "Кто такие?" "Баллистический расчет". "А, колдуны", - он баллистиков колдунами называл. "Ну, давай, смотри. Слушай, а чего тебе в бинокль на ракету смотреть? Я понимаю - на балерину в театре! Да и то... Уж лучше не через бинокль, а ближе - как считаешь?" А я стою и сказать ничего не могу. Он тогда поворачивается - со мной не получается разговор - и маршалу: "А ты как считаешь?" Тот тоже молчит - немая сцена. Потом мы, конечно, мигом оттуда ретировались - и ничего, не наказали.

"Баллистика оказалась самой интересной профессией"

- Как вы думаете, почему та команда Королева смогла так эффективно решить сложнейшие задачи, которые вообще никто никогда не решал?

- Прежде всего, надо понимать, что сам Королев представлял из себя. Он же был действительно талантливейший конструктор, начинал еще с планеров, прошел мощнейшую жизненную школу. Он собрал очень квалифицированных специалистов по всем основным направлениям. Многие из них были уникальными специалистами в своем деле и в то же время все достаточно простые, доступные. Никто не подсиживал друг друга, они работали ради работы. И растили себе помощников, смену.

- То есть была определенная система?

- Да, система. С одной стороны, умение принять нужное решение и жесткий контроль, с другой - коллективное обсуждение, умение слушать людей. Сергей Павлович каждый вечер обходил проектные подразделения, смотрел, кто что делает, вникал в проблемы. Быстро находил нужное решение, так как великолепно разбирался в тонкостях создания ракетно–космической техники. Кстати, тем же самым отличался и Дмитрий Ильич Козлов, он из той же школы вышел.

Если виноват - спросят с тебя по полной схеме. Но и если ошибся человек, мало ли что бывает, - к этому свой подход был. Вот у меня было: считал траекторию, и где-то в одной цифре при переписывании возникла ошибка. Прихожу к начальнику сектора, где я работал в ОКБ–1, Виталию Константиновичу Безвербому, и говорю: "Вот тут ошибка". "Ты что, нашел?" "Нашел". "Ну так давай, исправляй". И никаких санкций - такое правило было: если человек сам сознался, что где-то ошибся, его не наказывают. Потому что сделал это не злостно и, главное, не стал скрывать, не дай Бог. Человек имеет право ошибиться.

- Когда Королев предложил передать в Куйбышев производство КА наблюдения, как вышло, что письмо об этом поручили подготовить вам?

- Первый спутник дистанционного зондирования был изготовлен там, в Подлипках, и когда он слетал, все увидели, что здесь есть хорошая перспектива. И тогда Сергей Павлович решил подключить к этим делам завод "Прогресс". Он вообще отличался тем, что щедро раздавал свои идеи и разработки своим помощникам. И он приказал подготовить письмо, что в филиал №3 передается ведение вопросов, возникающих при изготовлении этого аппарата и разработки по тематике ДЗЗ в дальнейшем. В.К. Безвербый меня вызвал и сказал: напиши вот такое письмо, а мы подкорректируем. Я уже поднаторел к тому времени - написал, коррекции вообще не было. Письмо, естественно, за подписью Королева, секретное, а по правилам там указывается фамилия исполнителя. Потом мне рассказывали: приходит письмо, его читают Дмитрий Ильич Козлов и Александр Михайлович Солдатенков. И говорят: что за исполнитель такой, вроде мы в ОКБ-1 всех знаем?

- А это их же сотрудник, только в командировке...

- Конечно. Мы работали там подолгу, у нас же вычислительных машин здесь не было, а баллистика - это непрерывные расчеты. То есть мы в силу необходимости работали там, но это было очень полезно. Руководители очень помогали нам, самарцам, натаскивали, как своих, и мы быстро втягивались. И вообще, отношение было внимательное и заботливое. Например, у меня в семье возникла тяжелая ситуация: надо было все бросать и уезжать домой, в Барнаул - а увольняться страшно не хотелось. Не надеясь, подал заявление на жилье, а сам-то понимал: кто я тут? Без году неделя. А мои начальники и сам Дмитрий Ильич узнали в чем дело - и квартиру дали, чтобы я мог семье помочь и работать дальше. Такие вот люди были.

- Ракета, космический аппарат - это зримые результаты труда, их можно потрогать. А вы больше полувека занимались системами управления, расчетами - тем, что всегда остается за кадром. Досадно не было?

- Да что вы! Когда я уже через год стал готовить полетное задание на пуск конкретной ракеты, а через два года - на пилотируемый пуск, таких вопросов больше не возникало. Ты понимаешь: от твоей работы зависит, куда она в итоге прилетит...

- Во время пуска страшно?

- Когда сидишь в окопе, всегда кажется, что ракета летит прямо на тебя (смеется). Нет, баллистика оказалась самой интересной профессией - она лежит в основе всего в создании систем управления.

"Наш пропуск в будущее"

- Ваши главные работы связаны с системами управления космическими аппаратами. Как вы занялись этой тематикой?

- В 1972 году Д.И. Козлов очень убедительно предложил мне стать руководителем отделения разработки систем управления космических аппаратов. И мы первые в стране стали разрабатывать для КА цифровые системы управления. В то время никто в космической технике нашей страны не применял бортовые цифровые вычислительные машины (БЦВМ) в качестве центрального органа бортового комплекса управления. Разработок по этому направлению было недостаточно, и нам пришлось эти основы создавать. Естественно, наши разработки и нас критиковали, перепроверяли, было и недоверие: мол, какие-то самарские радиолюбители... А мы создали методологию и стройную систему, как создавать бортовое программное обеспечение - это было целое научное исследование.

И мы впервые стали многократно использовать БЦВМ, фотоаппараты: возвращали спускаемую часть КА, где все это стояло. Был дефицит такой техники, и благодаря этому мы тогда прорвались вперед.

- А звание Героя Социалистического Труда вам за что присвоили?

- Мы тогда создали космический аппарат для получения снимков в интересах контроля за соблюдением международных договоров - на уровне лучших мировых образцов. Вот за эту разработку я был выдвинут на звание Героя Соцтруда.

- Можно ли назвать "Прогресс" главным создателем отечественных спутников наблюдения?

- Ну смотрите: сейчас у нас летает 8 наших аппаратов ДЗЗ. И кроме них, летает еще два спутника. У нас создана и работает первая для нашей страны система в составе трех космических аппаратов. Это не просто три спутника, а система, в которой их объединение дает дополнительный синергический эффект.

- О спутниках наблюдения ходят легенды, что можно, к примеру, номер автомобиля из космоса прочитать...

- У нас в стране существует закон, что мы можем осуществлять съемку в интересах социально-экономического развития России только с разрешением 1 метр, не лучше. За рубежом коммерческие аппараты сейчас имеют разрешение до 0,4-0,5 метра. На "Ресурсах-П" у нас до 0,7 метра получается, даже расфокусировку специально делали, чтобы закон не нарушить. Ведь это тонкая вещь - нельзя, чтобы снимки могли использоваться в неблаговидных целях.

- С чем вы связываете перспективы развития космонавтики в ближайшем будущем? В какую сторону она будет развиваться?

- Все то же, только гораздо совершеннее. Телевидение сейчас какое? Cпутниковое. Навигационные системы тоже. Дистанционное зондирование Земли - это контроль чрезвычайных ситуаций, причем сейчас все ближе к реальному масштабу времени. И исследование космического пространства, безусловно, важно. Потому что возьмет и прилетит астероид - надо думать, как защищаться. Ведь космическая отрасль фактически только начинается, с точки зрения истории это мизер, но за это время техника совершила гигантский скачок. Некоторые дилетанты у нас говорят: "Они все еще производят этот свой старый "Союз". А наша ракета уже ничего общего не имеет с теми, что были раньше, у нее цифровая система управления, цифровая система телеизмерений, новые или существенно модернизированные двигательные установки, совсем другое, адаптивное управление и еще многое другое.

- То, что "Прогресс" находится не в Москве, затрудняет предприятию решение вопросов на федеральном уровне?

- Помните девиз: "Бороться и искать, найти и не сдаваться"? Мы выигрывали в жесточайших конкурсах. Искать надо и работать. Многие фирмы в 90-е годы развалились, а мы объединились – завод и ЦСКБ – и выжили. Вот систему из спутников наблюдения впервые создали. Сейчас у нас по заказу Роскосмоса создается спутник радиолокационного наблюдения, гиперспектральная аппаратура есть - будем развивать, это наша тема.

У наших "Союзов" большое будущее. Европейцы по нашей инициативе и на основе межправительственного соглашения построили космодром в Куру для ракеты "Союз-2" - если бы это была ракета неперспективная, стали бы они это делать? У нас уже 13 запусков в Куру прошло, а вообще по межгосударственному соглашению запланировано не менее 50 запусков "Союза" с Куру. Есть целая серия предложений у нас по тяжелой ракете, по ракете среднего класса. Конкуренция здесь большая, но мы не боимся, потому что умеем работать, наш "Прогресс" сохранил дисциплину, технологии, качество, контроль. Это наш пропуск в будущее.
Источник: "Волжская коммуна"