Андрей Прокофьев: "На международную арену вуз выведут энтузиасты, уверенные в значимости своей работы"

Андрей Прокофьев, проректор по науке и инновациям, рассказал газете "Полет" о роли международных научных связей в повышении конкурентоспособности вуза на мировом рынке науки и образования.
 

– Интернационализация НИОКР – совместная научная работа наших и зарубежных исследователей – способствует повышению известности вуза, а следовательно, его конкурентоспособности. Как вы оцениваете уровень разработок, выполняемых в Самарском университете?
 

– Многие из них соответствуют мировому уровню и востребованы целым рядом крупных зарубежных компаний. Из США, Китая, Дании и Швейцарии, например. Наши ученые работают по прямым заказам иностранных фирм, а также участвуют в совместных проектах с учеными из зарубежных вузов.
 

Так, коллектив профессора Юрия Кныша по заказу датской компании Haldor Topsoe, которая является мировым лидером в катализе и изучении физико-химических свойств поверхностей, исследует аэродинамические процессы в реакторах методом физического эксперимента. Датчане настолько заинтересовались нашими разработками, что предлагают специальные стипендии аспирантам Самарского университета.
 

Другой пример – совместные с University of Houston (США) разработки профессора Валерия Захарова в области оптической когерентной томографии для дистанционного 3D-отображения нормальных и патологически измененных тканей. Эти исследования в виде грантов финансируют правительства США и России. С американской стороны работу курирует наш соотечественник Кирилл Ларин. Причем НИОКР в этом случае, как и во многих других, выходят и в образовательную сферу: по программе обмена аспирант Иван Братченко стажировался три месяца в одной из лабораторий University of Houston.

Весьма востребована в мире и технология магнитно-импульсной обработки металлов, которую развивает НИЛ-41 под руководством профессора Владимира Глущенкова в рамках контрактов с предприятиями Китая, США, Швейцарии. И это не все примеры успешного сотрудничества.
 

– Вы приводите примеры, относящиеся к бывшему аэрокосмическому университету. А что, ученые бывшего СамГУ не ведут международных исследований?
 

– В СГАУ такие исследования разворачивались уже лет десять – в 2006-2008 годах в рамках инновационного проекта "Образование", в 2009-2014 годах, выполняя программу развития национального исследовательского университета, сейчас в рамках программы повышения конкурентоспособности российских вузов "5-100". Коллектив этого вуза уже довольно продолжительное время живет в обстановке динамичной проектной деятельности. В СамГУ международные научные связи развивались не так активно. Объединение двух университетов должно способствовать активизации этих связей.
 

– Есть ли сейчас у ученых северной площадки потенциал выхода на мировой рынок НИОКР?
 

– Есть проекты, которые в перспективе выйдут на мировой уровень. Так, на химическом факультете создается наноцеллюлоза – новый материал, который, если удастся получить то, что задумано, будет сопоставим по прочности с кевларом, но при этом будет иметь меньшие плотность и вес.
 

На физическом факультете ведутся исследования по повышению долговечности и коэффициента полезного действия фотоэлектрических преобразователей. Сейчас они проходят испытания в качестве солнечных батарей космического аппарата "Аист-2Д".

Биологический факультет предложил интересные методы обработки данных дистанционного зондирования Земли с целью оценки состояния зеленого покрова Земли. Это направление исследований существенно дополняет работы профессора Владислава Сергеева по интерпретации снимков из космоса для экологической экспертизы местности – обнаружения вредных выбросов и несанкционированных свалок.
 

За рубежом есть устойчивый спрос также на исследования наших филологов. Русским языком интересуются, изучают его с научной точки зрения. Взаимодействие по этой линии уже есть. Но оно может быть многократно расширено. Выход на международную арену обеспечивают амбициозные, уверенные в значимости своей работы энтузиасты.
 

– Как активизировать имеющийся у каждого ученого ген амбиции?
 

– Надо реализовывать совместные проекты. И у нас есть такие примеры. Лет шесть назад в университет пришел Игорь Платонов. Он возглавил кафедру химии и научно-образовательный центр хроматографии. Сейчас разработанный там микрохроматограф завоевывает не только российский рынок, но и выходит на международный уровень. Причем в этом проекте участвовали несколько кафедр, в частности нанотехнологии и технической кибернетики.
 

В прошлом году Игорь Артемьевич совместно с ВИАМ создал лабораторию коррозии материалов в Геленджике. Это пример того, как ученый за три-четыре года полностью влился в коллектив на базе реализации совместных проектов.
 

Интеграция университетских ученых разных профилей не только возможна – она необходима: к примеру, инженерные проекты только выигрывают от сотрудничества с математиками, физиками, химиками и специалистами по информатике.
 

– А закрытые исследования тоже можно интернационализировать?
 

– Университет не ведет закрытых разработок. Мы участвуем в исследованиях, которые являются составными частями закрытых работ. Результаты таких работ рекомендуется публиковать с осторожностью – по согласованию с университетской комиссией экспортного контроля. И эти разработки вполне можно использовать для открытых разработок гражданской тематики. Ярким примером здесь является институт космического приборостроения, который под руководством недавно ушедшего из жизни профессора Николая Семкина, создает приборы, чрезвычайно интересные как для предприятий ОПК, так и для гражданской космонавтики.
 

– Что делает университет в сфере патентования результатов НИОКР за рубежом?
 

– Этот вопрос требует взвешенного подхода. Запатентовав разработку в одной стране, ты не защищаешь разработку в другом. В каждой стране своя патентная система. У нас есть международные патенты в США, в Китае, в ЕС, но обошлись они очень дорого. И поскольку разработка должна приносить прибыль, патентовать за рубежом нужно только то, что имеет достаточно высокий уровень международной востребованности.
 

– Публикационная активность – тоже важный критерий качества НИОКР. Но не привносит ли она риски, связанные с утечкой идей?
 

– От результатов, изложенных в опубликованной статье, до реальной продукции, как правило, большая дистанция. Да, развить идею, подхваченную из публикации, можно, но на это потребуется в лучшем случае несколько лет. Так что, определенное отставание потенциальному конкуренту будет обеспечено. При этом важно учитывать, что международные публикации – очень эффективный метод вхождения в международное научное сообщество, что позволяет быть на переднем крае науки. Мир идет к науке без границ.
 

– Как вы оцениваете эффективность привлечения зарубежных специалистов к НИОКР, которые ведут наши ученые?
 

– Такие прецеденты есть, и они дают хорошие результаты. К примеру, уже упомянутый Кирилл Ларин, а также Артур Лихтенберг, Кай Борре являются соруководителями наших научно-исследовательских лабораторий или консультируют их. Университет готов и дальше вкладываться в подобные научные связи. Но мы должны понимать, какой импульс они придадут развитию той или иной научно-исследовательской лаборатории, включению ее в международную научную повестку.
 

– Кто в университете решает, какого зарубежного специалиста нужно приглашать?
 

– Кандидатуры выдвигают ученые, кафедры и институты. И мы эту инициативу приветствуем. Управление по работе с персоналом изучает анкету каждого из них: где работал, какие проекты выполнял, какими показателями цитируемости может похвастаться. Тщательно изучает научные соцсети. Проводит переговоры об условиях сотрудничества. Окончательное решение принимает дирекция программы конкурентоспособности "5-100".
 

– То есть так называемая, "утечка мозгов" перестает быть проблемой. Пример Кирилла Ларина придает ситуации оптимизм: человек уехал за рубеж, добился там успеха и при этом продолжает сотрудничать с учеными и студентами Самарского университета.
 

– Действительно, г-н Ларин ежегодно бывает у нас, работает в совместной лаборатории, читает лекции студентам, живо интересуется развитием университета. И это пример успешной академической мобильности – двустороннего процесса, повышающего, между прочим, узнаваемость вуза за рубежом. А этот показатель имеет значительный вес при формировании международных вузовских рейтингов. На привлечение уехавших соотечественников к научной работе в России направлен целый ряд грантовых программ Минобрнауки, реализуемых, в частности, по постановлению Правительства РФ №220. Это хорошая практика, и ее надо продолжать.